Барберинг вытащил меня из депрессии. Я училась маркетингу и рекламе, и спустя три курса мне всё это категорически перестало нравиться. Хотелось делать что-то своими руками, например, стать ювелирным мастером, но это слишком сложно. Совершенно случайно я наткнулась на статью про женщин-барберов в Лондоне. Они рассказывали про свою работу и с мужчинами, и с женщинами. Меня это вдохновило, и деньги, которые я собиралась потратить на университет, я решила потратить на обучение барберингу. В итоге депрессия волшебным образом исчезла.
Школу я выбрала по сайту с самым красивым оформлением. Просто потому что выбор был очень маленький: я загуглила курсы в интернете и остановилась на Barber Wanted. Я училась у Игоря Федоренко — у него большой опыт, 25 лет. Он действительно хорошо и понятно объяснял, какую технику применять к какой структуре волос и как подбирать лучшие решения к внешности людей. Сейчас я бы хотела поучиться еще и у Максима Никиточкина, который делает потрясающие геометричные стрижки, и Ника Воронина, который делает очень талантливые фейды.
Я была единственной девушкой в группе. Но мне всегда нравились короткие стрижки, фейды и кроп кат, и я хотела этому научиться. Брить волосы машинкой — моя любимая медитация.
Потом я поняла, что в России барбершоперская тема очень мизогинична.Женщин отпугивает сама концепция барбершопов — «места для мужчин». Они либо сами не ходят туда, потому что мало кто решается на короткие стрижки, либо их просто не пускают. Я и сама пыталась подстричься в разных салонах, но мне отказывали: «Извините, девушек не стрижем».
В Штатах и Европе уже давно ушли от того, что барбершоп — это пространство без женщин. Изначально это просто были места, где мужчину могли подстричь за очень низкую цену. Туда ходили люди с доходом ниже среднего. Сейчас туда спокойно ходят и женщины — их обслуживают в любом из таких салонов.
Проблема существует и в головах владельцев барбершопов, и в головах клиентов. Большинство мужчин ведется именно на агрессивный маскулинный маркетинг: «Приходи в наш барбершоп, отдохни от своей жены». Сразу возникает вопрос, зачем ты женился, если тебе надо отдохнуть от своей жены? Еще более парадоксально, что вся эта маскулинная культура страшно гомоэротична.
Иногда я испытываю сильное внутреннее противоречие: я феминистка, а, по сути, обслуживаю мужчин. Но я люблю делать короткие стрижки, и процесс доставляет мне удовольствие. Если относиться к клиенту просто как к клиенту, то никакого конфликта не будет.
Некоторые мужчины специально ищут в барбершопах мастеров-женщин.Им неловко, когда другой мужчина стрижет их и трогает им голову. Они просто привыкли что в салонах должны работать женщины.
Многие мужчины ожидают от женщин-парикмахеров еще и эмоционального обслуживания. Я таким не занимаюсь и всегда веду себя нейтрально. Некоторые барберы иногда работают как «психотерапевты». Но для этого нужно очень много эмоционального ресурса.
Первый человек, которого я подстригла — я сама. Не считая экспериментов в 13 лет, я еще и сама побрила себя машинкой. Первый другой человек — модель в школе. Сейчас я смотрю на фотографии с результатами и мне хочется плакать от того, что я с ним сделала. Хорошо, что преподаватель все поправил после меня.
Как девушке, предложений о работе мне приходило меньше, чем моим одногруппникам. Нас приглашали в салоны сразу после обучения. На первом месте работы атмосфера была очень токсична: постоянные разговоры про стрип-клубы и женские задницы.
Никто никогда не отказывался стричься у меня, потому что я женщина.Но как-то к нам зашел мужчина, который хотел без записи подстричься у свободного мастера. Его отправили ко мне, и он буквально удивился: «Женщина в барбершопе — это что вообще такое?!» Я просто спросила его, нужна ли ему стрижка, и он ответил: «Да», и я приступила к работе.
У мужчин в России очень плохая генетика. У них много проблем с кожей и волосами. Иногда лучшее, что можно посоветовать некоторым из них — побриться налысо. Не из грубости, а потому что ничего другого с волосами сделать нельзя.
Самые сложные клиенты — лысеющие мужчины. Бывает трудно подобрать что-то, чтобы потом стрижка выглядела хорошо. Если волосы плохие, нужно уметь предсказать, как они себя поведут. Нужно расспрашивать клиента, стригся ли он раньше коротко, укладывает ли волосы и насколько они послушны.
Самые неприятные клиенты — пожилые мужчины. Им до сих пор странно видеть людей с татуировками и девушек с короткими стрижками. Мой первый клиент в самый первый рабочий день сразу после стрижки подошел к администратору, чтобы спросить, мальчик я или девочка — будто это как-то влияет на результат моей работы.
Я не навязываю клиентам тренды. Меня часто просят сделать что-то на свой вкус, и я выбираю стрижку, которая подходит человеку с его формой головы и лица. Но когда приходит клиент с хорошими волосами, я предлагаю сделать стрижки, которые выглядят здорово именно на таких волосах, даже если клиент скромно попросил что-то совсем простое.
Я очень люблю, когда приходят мужчины с хорошей бородой. Есть пространство для творчества, все можно очень красиво оформить. Но чаще приходят мужчины с пятью волосинками, называют это бородой и просят с ней что-то сделать. Приходится придумывать.
Мужчины часто спрашивают о волшебных таблетках для волос, но не готовы каждый день ухаживать за собой. Хотя в некоторых ситуациях структуру волос могут сделать лучше обычные маски, шампуни и другие уходовые средства.
Я не знаю секретов красоты, но иногда мою свои волосы кошачьим шампунем. Тогда они меньше пушатся.